ГРЕХ ЖАЛОВАТЬСЯ Набережные Челны глазами социолога

– Если хорошо помешать суп, повар возьмёт на пробу одну ложку и оценит вкус всего горшка, – процитировала одного из основоположников опросов в социологии Джорджа Гэллапа Елена Машкова, отвечая на наш вопрос о достоверности статистических опросов. – Такая «ложка» для всей страны охватывает 1 600 - 2 500 человек. Если простой опрос - достаточно 1 600 респондентов, из которых 83 будут татарстанцами, и 12 человек – челнинцами. Но если проводить опрос только по Челнам, количество респондентов по формуле не должно быть меньше 384, мы округляем до 400, что даёт погрешность в 3%. Правильно составленный опрос небольшого количества людей даёт точный социально-демографический портрет города.

Известный в городе социолог, профессионально занятый крупными долговременными исследованиями общественного мнения, директор Центра маркетинговых исследований и аналитики «Развитие» Елена Машкова рас­сказала нам всё, чего мы не хотели знать о своём городе.

Доходы населения

– Доходы мы контролируем постоянно и для самопроверки измеряем их двумя-тремя методами. По результатам опросов строим пирамиду доходности. Сейчас 12%населения города имеет ежемесячный доход менее 10 тысяч рублей на семью. 26%– до 20 тысяч. Из шести уровней пирамиды три нижние – это семьи «с низким потребительским поведением», которые составляют 72% населения города. Если измерять благосостояние депривационным методом – по количеству так называемых «лишений», результат не лучше. «Лишением» называется, к примеру, отсутствие цветного телевизора или возможность давать ребёнку деньги на школьные обеды. С двумя «лишениями» семья считается бедной. У нас есть семьи, в которых по 7-8 таких признаков бедности. Чаще это матери–одиночки, вдовы или разведённые. Я иногда слышу в их адрес: а как вы планировали жить, когда рожали? Вместе с супругом – вот как. Супруг, допустим, погиб в Чечне, женщина осталась с тремя детьми. Госпособие по утере кормильца составляет 40% от нужд ребёнка, остальное она тянет сама. Ещё мне говорят: у всех в стране равные права, и у матерей-одиночек – тоже. Но есть ещё и понятие равных возможностей, и во многих странах мира имеются программы их выравнивания. В Челнах около трети семей живут с одним кормильцем. Эти дети не получат равных возможностей в образовании. И не нужно говорить, что они – матери и дети – сами выбрали свой путь: таково устройство государства. Те 4% женщин, которым повезло выйти замуж «за принца» с доходами выше 50 ты­сяч, живут отдельной жизнью, а уровень до­ходов большинства семей подразумевает работу двух человек для содержания детей.

Мэрия пользуется

По словам Елены Машковой, маркетинговые исследования в Челнах заказывают часто, социологические – редко. Это дорого: нужно разработать программу, потом отработать «в поле» – пройти сотни или тысячи квартир, за чем следует трудоёмкая обработка и анализ анкет. Общественные организации даже простой соцопрос могут заказать только че­рез спонсора. Поэтому челнинские социологи работают в основном на этапе общения с рес­пондентами, а результаты отправляют заказ­чику – в Казань, Москву, Питер. Единствен­ный заказчик в городе – это исполком, кото­рый ежеквартально мониторит отношение на­селения к социально–экономической ситуации.

– Это крупное исследование, мы провели уже восемь волн анкетирования с августа 2010 года.

– Мониторинг входит в регламент работы исполкома?
– Нет, это местная инициатива. Мы опрашиваем тысячу человек, что даёт максимальную точность и охват всех социальных сфер деятельности. Август, например, показал скачок негатива в отношении ЖКХ. Все изменения в жизни города отражаются в графиках общественного мнения. Ремонт БСМП, допустим, сразу сказался на представлениях людей о доступности квалифицированной медицинской помощи – кривая графика поползла вверх.

– Мэрия реагирует на результаты ваших опросов?
– Непременно, и очень внимательно. Я вы­ступала с докладами, а отраслевые руководи­тели делали выводы и предпринимали дей­ствия. Взять хотя бы обход мэром квартир по всем районам города – во многом он был вызван результатами опросов по ЖКХ. Есть сферы, которыми люди никогда не будут до­вольны, потому что они платят. Тарифы ЖКХ растут, от города это не зависит – позитив­ным отзывам взяться неоткуда.

Рис. Что, по Вашему мнению, необходимо в первую очередь предпринять
для кардинального улучшения социально-экономической ситуации в нашем городе?

Моногород в профиль
– Зависимость Челнов от КАМАЗа неистребима. В 90–х я занималась спецификой моногородов. Жизнь в Челнах казалась плоской, во многом такой и осталась: дом-работа. В те годы на КАМАЗе работало до 135 тысяч человек, на содержании предприятия было всё: бытовая сфера, жильё, транспорт, медицина, спорт, культура. Постепенно завод избавился от непрофильных активов, но он всё так же формирует бюджет. Большая доля населения по-прежнему занята на одном предприятии, имеет не очень высокий уровень образования и дохода. Для города это означает критическое ограничение сферы научных, философских, культурных мероприятий и интересов. На мой взгляд, нам не хватает профессиональных сообществ. В любом крупном городе существуют ассоциации, которые вырабатывают этические нормы в рамках профессии. У нас их нет – ни журналистской ассоциации, ни социологической, ни научного сообщества... Слишком мало людей занято в этих сферах. Такой отраслевой крен ограничивает возможности личностного развития и накладывает отпечаток на образ города.
В своё время в Елабуге при Академии социального развития было создано 33 отраслевых вече, абсолютно не формализованных. Люди собирались и думали, как развивать отрасль. Потом на общем вече их слушал мэр. Это гражданская позиция, не требующая отчётов. У нас же в городе из низовых инициатив можно назвать разве что ассоциацию грузоперевозчиков.

Деревенская «инъекция»
Один из обязательных параметров, ко¬торый социологи задействуют для заме¬ров культурных аспектов жизни города –это соотношение пришлого и коренного населения. Елена Владимировна напомни¬ла, что для ассимиляции роду необходимо прожить в городе хотя бы три поколения. А до тех пор город вбирает сельские стерео¬типы и культуру в себя:

– Такой процесс наблюдается и в Челнах. Комсомольцы, которые строили город, разъехались во время перестройки, кризисов 1998 и 2008 годов. Отток населения налицо, а численность при этом не падает В 1995–96 годах около 60 тысяч человек было уволено после пожара на заводе двигателей. Куда они делись? Другой работы не было, потому что вся структура занятости в городе была построена на нормативах: на столько–то тысяч населения
должно быть столько–то хирургов, столько–то кресел в кинотеатрах... В других отраслях рабочие места были заняты. Люди разъехались, но их место заняли приезжие из окрестных поселений. Многие деревенские даже уезжали весной на сев, увозя и детей, а осенью возвращались и снова устраивались на работу. Так вот, благодаря этим сельчанам и «челночницам», которые обеспечивали свои семьи через торговлю на рынках. Челны и выжили. Эти женщины вынесли город на своих плечах.

Точно сказать не могу, но полагаю, что око¬ло трети населения города сегодня – это сельчане, приехавшие в 1996–2000 годах. Сейчас у них только растут дети, и утраченной сельской культуры, где всё на виду и все знают, кто чего стоит – этого общинного контроля не хватает. Многие негативные факторы стали следствием потери своей среды. Пьянство, например. Город пытается компенсировать исконные традиции, изобретая искусственные, и национальными праздниками – это важно, но это¬го мало. Конечно, ассимиляция в городской культуре – вопрос времени, процесс идёт. Но какое развитие без образования?

Закрытые двери
– Когда отрасль развивалась за счёт небольших частных вузов, – вспомнила Елена Владимировна рубеж тысячелетий, – у гуманитарной и технической интеллигенции была сфера занятости. А молодёжь не стояла на бирже, экономически она имела отсроченную занятость. Я не согласна с низкой оценкой качества образования в коммерческих вузах – в них люди больше ориентированы на саморазвитие. Рейтинг выпускников показывал, что именно после частных вузов они чаще открывали свой бизнес и эффективнее пользовались образованием. Рынок позволял учиться всем – теперь это прерогатива избранных. В 1990–х годах у меня в аудитории сидели
бритоголовые мальчики со шрамами на голове, у каждого по несколько сотрясений мозга. К концу обучения они защищали интереснейшие дипломные проекты, переставали материться и плеваться. В отличие от бригадира, преподаватель учит мыслить, а всё строится и реализуется мыслями людей, их проектами. Образование – это двери социального лифта, но сегодня политика Минобрнауки – послать всех на завод токарями.

Позитив
Но и в «грустной», как её называет Елена Машкова, социологии можно найти поводы для оптимизма. Достаточно сравнить себя с соседями:
– У нас в Татарстане, например, численность пенсионеров – одна из самых высоких по округу Это значит, что у нас для их жизни более щадящие условия. И по многим экономическим показателям сравнение Татарстана с другими регионами даёт понять, что нам грех жаловаться.

Влас Мысько